Как на железной дороге боролись с вредными привычками

С курением и распитием спиртных напитков в поездах на железных дорогах России борются более полутора веков. За это время нарушителей высаживали из поездов, выписывали им штрафы, пороли, расстреливали – но так и не победили вредные привычку.

Дым Отечества

Борьба с употреблением алкоголя и курением в поездах началась ещё в 1860-е годы. В поездах ввели купе для курящих и некурящих пассажиров с уникальной для своего времени системой вытяжки. Впрочем, этой меры оказалось недостаточно.

В начале 1870-х годов появились особые курительные салоны, но они были дорогим удовольствием. Курить в них могли только пассажиры-мужчины из первых двух классов. Курительные салоны были оборудованы хорошей вентиляцией, а чтобы табачный дым не впитывался в интерьерную обстановку, всё дерево покрывалось лаком. Это привело к тому, что курение в поездах вкупе с чашкой кофе и газетой стало ярким проявлением социальных различий.

Из писем и дневников того времени ясно, что пассажиры с билетами третьего класса пытались курить в тамбурах. Наказанием за это был не штраф, а высадка на ближайшем остановочном пункте, причём деньги за билет незадачливому курильщику возвращали. Не обходилось без конфликтов – в 1889 году разбиралось 12 случаев нападения куривших пассажиров на работников поездов, а один раз пьяный курильщик достал револьвер и стрелял в кондуктора, но промахнулся и был обезоружен.

В борьбу с курением вмешалась и православная церковь, напоминавшая в многочисленных листовках о греховности курения. Этой теме посвящали свои проповеди служившие в поездных вагонах-часовнях священники, чтобы, по словам одного из них, «табачный дым не смешивался бы с ладаном».

Пантелеймон Романов, выдающийся бытописатель эпохи, вспоминал: «В курительных салонах курили для удовольствия, растягивая время приятной поездки. Нередко там же можно было услышать аромат сигар, а иногда и трубочного табака. Иное дело – тамбуры, где курили назло, чтобы досадить другим, и надсадный кашель кричал о самокрутках и махре».

После принятия в 1892 году новых правил безопасности в поездах несколько лет было воспрещено курить из-за угрозы пожара. Впрочем, этот закон частные компании успешно обходили, приглашая пожарную охрану и приобретая свидетельства о высокой прочности материалов и наличии средств пожаротушения. Другие компании, наоборот, предлагали поездки в целиком некурящих поездах. Наконец, в 1896 году курение в поездные салоны вернули официально, что дало повод Пантелеймону Романову написать с иронией: «Клубы табачного дыма вновь слились в огромной дымовой столп, рвавшийся из трубы паровоза и днём, и ночью». В этом же году ввели и штрафы: пятью копейками наказывался курильщик на открытой площадке, десятью – в тамбуре, двадцатью – в вагоне. Денежные наказания были высокими для своего времени и вполне сопоставимы с современными.

Как и многие другие установления старого порядка, ограничение курения на железных дорогах рухнуло в годы революции и Гражданской войны. Пантелеймон Романов вспоминал: «Курили все, везде, всегда и почти всё подряд... Передо мной рота красноармейцев окуривала вагон, чтобы сделать его теплее и изгнать клопов (не помогло)».

В одном из временных правил (c 1917 по 1922 год их было издано 19) прямо говорилось, что решать, курить в поезде или нет, должны сами пассажиры простым голосованием, что послужит делу революционной демократии. В случаях «несознательности граждан» или равенства голосов помощь могли оказать работники железных дорог, взяв на себя ответственность за решение. Для поездов с красноармейцами было введено правило, что судьбу курения решают именно они.

Не обошлось без курьёзов: в тамбурах стали вешать фотографии Ленина с напоминанием, что он не курит, но курильщики в лучшем случае срывали эти картинки. На стенке одного из поездов написали «А Дзержинский курит». В конце концов железному наркому и пришлось проявить свою власть, но это совпало с борьбой против употребления спиртных напитков на железных дорогах, у которой была своя история.

Нет повода не выпить

Вред от алкоголя был гораздо очевиднее, чем от табака, уже в середине XIX века. Поэтому в первых вагонах-ресторанах обходились без пива, вина и водки. Самые находчивые везли спиртные напитки с собой.

На протяжении 1870-х годов в вагоны-рестораны некоторых частных компаний разрешали приносить свой алкоголь, но под расписку, в которой указывалась цель употребления спиртного и давалось обещание не напиваться. Пантелеймон Романов вспоминал, что в этих расписках попадались желания «облегчить душу», «от скорби сердечной», «успокоить расходившиеся нервы».

Свою роль сыграла и введённая в 1894 году по инициативе министра финансов Сергея Витте государственная монополия на алкоголь. Пить в поездах разрешили, поскольку продажа спиртного приносила доход, но были приняты определённые ограничения. Не все обслуживающие компании имели лицензию на продажу «столового вина» – водки. На следующих на расстояния до 100 км поездах спиртные напитки были по-прежнему запрещены, употреблять алкоголь можно было только в вагоне-ресторане. Пассажир, считавшийся пьяным, мог быть выдворен из поезда на ближайшем остановочном пункте по усмотрению экипажа.

После революции в условиях разрухи было не до борьбы с курением и пьянством на железных дорогах. В итоге к 1919 году обе эти проблемы приобрели угрожающие масштабы. Только в упомянутом году от пожаров пострадали 34 эшелона, и ЧК возложила ответственность за возгорание в том числе на несоблюдение правил пожарной безопасности, связанное с курением и употреблением алкоголя. Став наркомом путей сообщения в 1921 году, Дзержинский быстро справился с проблемой. Члены экипажей и смен на поездах были разделены на десятки, связанные круговой порукой. На каждую десятку и к начальнику поезда назначался чекист, одной из задач которого было следить за тем, чтобы в вагонах не курили. В случае неисполнения железнодорожниками своих должностных обязанностей чекист принимал на себя ответственность, в том числе за меры, призванные «улучшить текущую ситуацию». Среди них было и наказание за курение в вагонах и распитие алкоголя – порка провинившихся на ближайшей станции. Эта мера была очень унизительной, несколько чекистов было убито возмутившимися пьяными пассажирами. В том же 1921 году на железных дорогах стали действовать ЧОНы – части особого назначения, формировавшиеся из красноармейцев, вооружённых охранников и чекистов. Работали они по-революционному просто и без волокиты: за год за курение в вагонах и распитие спиртных напитков было расстреляно 135 человек.

Во времена НЭПа в поездах пили уже меньше, но курили по-прежнему много. Пантелеймон Романов писал: «Это стало знаком НЭПа... Люди позволяют себе хорошие папиросы. Даже дым в поездах другой. Курят, показывая, что другого времени на это, кроме как в поезде, у них просто и нет. Да и люди поменялись – новых, советских, можно по-товарищески попросить выйти в тамбур и быть уверенным, что так и сделают».